Мой (ЛП) - Страница 3

Когда объявляют его противника, Ремингтон беспокойно кружит по рингу, как пантера, пока огромная глыба серебра не выходит из второго прохода. Реми сгибает пальцы в кулаки, наблюдая, как мужчина забирается на ринг. Сегодня их руки в повязках с оголенными суставами, что очень похоже на то, как мужчины дрались в старые времена.

Новый боец едва ли снял свою мантию, как зрители начинают бойкотировать его.

— Бууууууу! Бууууу!

— Этот парень убил пару людей в драках, — говорит мне Пит вполголоса. — Он нечист, а значит ублюдок.

— Не говори мне, что люди умирали на этих мероприятиях, — в ужасе прошу я, чувствуя тревожное землетрясение в желудке. Пит закатывает глаза.

— Брук, это бои без правил. Конечно, случается дерьмо.

Мысль о том, что Реми сражается с убийцами, катапультирует мой обычный страх перед боем на совершенно новый уровень. Опасения, которые я подавляла, когда мой мужчина упивался обожанием зрителей. Опасения, которые сейчас охватывают мой желудок и сжимают меня, как кулак.

— Пит, смерть это больше, чем «случается дерьмо».

Ремингтон с противником легко ударяются кулаками и толпа затихает. У меня внутри все замирает. Я дико, почти с тревогой, измеряю взглядом нового парня, как будто я что-то узнаю о нем от одного его внешнего вида. Белая кожа молодого человека чем-то смазана и выглядит, как жир. Им разрешено быть скользкими во время борьбы? У него длинные волосы, завязаны в хвост и такие накачанные мышцы, каких я никогда не видела ни у одного бойца. Ни у кого нет такой хорошей формы и красивого тела, как у Реми. Бьюсь об заклад, никто не заботится о своем теле и не тренируется с таким же рвением, как это делает он.

Когда раздается колокол, кажется, я не дышу.

Они приближаются друг к другу. Ремингтон ждет движения противника, идеально держа защиту. Каждая из его мощных мышц расслаблена, так что они могут быстро вступать в бой. Наконец, «Годзилла» замахивается. Реми уклоняется, таранит того в бок, и, невероятно, этот огромный монстр с большим грохотом падает на пол.

Когда начинается подсчет рефери, я задыхаюсь в полном неверии.

Губы Реми искажаются в незаметной улыбке, когда он смотрит на неподвижную фигуру и практически бросает вызов ему двигаться.

Он не движется.

Толпа взрывается ревом.

Пит вскакивает на ноги, поднимая вверх кулаки.

— Да! Отлично! Кто здесь босс! Кто. Здесь. БОСС!

— ОДИН УДАР, дамы и господа! — кричит голос в динамиках. — Один чертов удар! Он вернулся! ОН ВЕРНУЛСЯ!!! Мужчины и женщины, девушки и чертовы мальчики, сегодня я представляю вам вашего единственного Рааазрывного!!! РАЗрыыыыывной!

Рефери поднимает руку Реми в знак победы.

И хотя вся арена выкрикивает его имя, его веселые голубые глаза немедленно приникают ко мне, и все мое тело начинает болеть в каждом месте.

Боже.

Он чертовский бог секса. И он чертовски заводит меня.

— Разрывной, пожалуйста, ох, пожалуйста, позволь мне прикоснуться к тебе! — кричащая женщина бежит к краю ринга, протягивая руки сквозь канаты к нему.

Кажется, Ремингтону становится ее жалко, и он хватает ее руку. Он проводит губами по костяшкам ее пальцев, и она начинает истерически кричать. Я смеюсь, но затем змея ревности скручивается внутри моего желудка. Отпуская ее, он поднимает на меня взгляд, и затем, с той гибкостью его движений, что напоминает мне больших смертоносных кошек, спрыгивает с ринга.

Арена полностью затихает, и все, что я могу слышать, это мое сердцебиение.

Ремингтон... Ремингтон... Ремингтон...

Он подходит ко мне, улыбка на его лице говорит мне, что он думает, он единственный.

— Ты ревнуешь, — говорит он глубоким голосом, от которого поджимаются пальцы на ногах.

— Немного, — говорю я, смеясь над собой.

Он не смеется, но улыбается улыбкой, которая искрится в его голубых глазах, когда он проводит пальцами вверх по моему горлу, потом я чувствую нежное касание подушечкой его большого пальца к моей нижней губе. В моем животе пробудились бабочки. Его веки приспущены, когда он исследует мой рот. Он делает это медленно, от одного уголка к другому, и затем, из-за того что он думает, что этот рот принадлежит ему, он овладевает им.

Его губы разжигают меня. Мой желудок вращается, когда он заставляет мои губы раскрыться, и когда появляется его язык, горячий, влажный и могучий, чтобы на миг ощутить мой пьянящий вкус, я подавляю стон.

— Не надо, — грубо говорит он, глядя на мой зацелованный рот, на миг оценивая своих рук дело. На долю секунды он прижимается губами к моему лбу и затем направляется назад к рингу своей грациозной походкой, расслаблено и почти пританцовывая.

За моей спиной я слышу задыхающиеся голоса.

— Вот дерьмо, я хочу делать это десятью способами до воскресенья.

— Обожемой, он был прямо здесь!

Я облизываю губы, и все еще могу почувствовать вкус сексуального негодяя, единственного кто заставляет мои соски твердеть, а влагалище набухнуть от полного его обладания.

Когда объявляют его следующего соперника, Ремингтон сгибает мышцы рук до кончиков пальцев. На миг он улыбается мне с ринга, и очень четко его две ямочки говорят мне, как сильно ему нравится оставлять меня в луже любви и желания. Дьявол.

Боец, которого я помню с прошлого года, Паркер Дрейк, «Террор», поднимается на ринг. И звенит колокол.

Тын.

Толпа замолкает, когда начинается бой, и оба мужчины начинают размахиваться и ударять. Удары Реми мощные, и можно услышать звук приземления его кулаков, глубокий, сильный, и быстрый, как молния. Пум-пум-пум! Ерзая на своем сидении, я смотрю и слушаю, по очереди ощущая то трепет, то волнение, когда Паркер падает на пол. Я вскакиваю на ноги и кричу «Разрывной!» в один голос со всеми другими людьми, зная, что это первый из множества раз, я нахожусь здесь и наблюдаю, как Ремингтон возвращает все себе, каждую отдельную вещь, что отдал за меня.